Смысл ночи - Страница 74


К оглавлению

74

Мистер Тредголд вынул красный платок, но принялся промокать лоб, а не протирать монокль. Я заметил, что он слегка раскраснелся, и спросил, не стоит ли нам уйти с солнца — оно припекало не по сезону, хотя и стояло низко в небе.

— Нет-нет, — ответил он. — Мне хочется ощущать на лице свет небесный. Так на чем я остановился? А, да. Одним словом, в настоящее время у лорда Тансора, гм, нет прямого наследника мужского пола, а следовательно, существует вероятность, что титул перейдет к представителю одной из боковых ветвей рода. Такой исход решительно не устраивает его светлость.

— Так, значит, у него есть законные побочные наследники? — спросил я.

— О да, — ответил мистер Тредголд. — Его кузен и секретарь, мистер Пол Картерет, а впоследствии — дочь мистера Картерета. Но, как я сказал, самая мысль о побочном наследовании вызывает у его светлости глубокое и непреодолимое отвращение. Возможно, это противоречит здравому смыслу — ведь в прошлом баронство неоднократно переходило к побочным родственникам, — но так уж обстоят дела. Я немного утомился, давайте присядем.

Мистер Тредголд взял меня под руку и повлек к скамье в углу парка.

— Конечно, еще не все потеряно, и затруднительная ситуация лорда Тансора вполне может разрешиться естественным образом. Семейный врач считает, что ее светлость по-прежнему способна зачать и родить наследника. Но его светлость не готов положиться на природу, и после нескольких лет тщательных раздумий он наконец принял решение. Вняв моим настойчивым советам, он благоразумно отказался от мысли о расторжении брака, поскольку для развода нет иных оснований, помимо отсутствия наследника, и он сильно повредит своей репутации, коли совершит такой шаг, уподобясь какому-нибудь восточному деспоту. Хорошо понимая это, лорд Тансор нашел другой способ решения проблемы.

Снова умолкнув, мистер Тредголд устремил взгляд на ярко-голубое небо, видное сквозь частые ветви дерева, под которым мы сидели, и прикрыл глаза ладонью от солнца.

— Другой способ решения проблемы?

— Да. Довольно необычный. Усыновление наследника по собственному выбору.


Не могу описать, что я почувствовал, услышав эти слова. Наследник по выбору? Но ведь наследник лорда Тансора — я! С трудом сохраняя видимость самообладания, я испытал предиковинное ощущение, словно стремительно падаю в бездонную черную пропасть.

— Вам нездоровится, Эдвард? Вы как будто побледнели.

— Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, — ответил я. — Продолжайте, пожалуйста.

Но я чувствовал себя далеко не прекрасно. У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди — в такой панический ужас поверг меня сей совершенно неожиданный поворот событий. Потом я сообразил, что это еще не конец всем моим надеждам: как бы то ни было, я по-прежнему могу заявить о своих законных наследственных правах, если найду доказательство, подтверждающее мое происхождение. Еще не все потеряно. Пока.

— Нашей фирме поручено дополнить завещание лорда Тансора кодицилом, — говорил мистер Тредголд. — С баронским титулом, разумеется, вопрос особый: он должен перейти, согласно требованиям закона, следующему наследнику в порядке преемственности, прямому или побочному. А при нынешнем положении вещей это означает, что двадцать шестым бароном Тансором может стать мистер Пол Картерет, чья мать принадлежала к роду Дюпоров. Надеюсь, я внятно излагаю?

— В высшей степени.

— Хорошо. В общем, распоряжаться титулом лорд Тансор не вправе. Но все свое материальное имущество, включая крупнейший и лучший из всех предметов собственности, Эвенвуд, он может передать, при условии соблюдения необходимых юридических процедур, кому пожелает — как и фамилию Дюпор. Посему он принял чрезвычайно важное решение. Баронское достоинство, учрежденное предписанием о явке в парламент на имя лорда Малдвина Дюпора от тысяча двести шестьдесят четвертого года, он отделил от материальных благ, впоследствии накопленных семейством, и решил, что будущий владелец титула не унаследует ничего, кроме баронского достоинства. Его светлость желает, чтобы все заповедное имущество, им унаследованное, а равно собственность, завещанная ему отцом, перешли к его назначенному наследнику.

— Лорд Тансор уже назвал имя?

— Да. — Мистер Тредголд помолчал, пристально глядя на меня зеленовато-голубыми глазами. — Мистер Феб Рейнсфорд Даунт, поэт. Возможно, вы читали отзывы на его последнюю книгу. Она встретила очень теплый прием.


Меня охватило ужасное чувство беспомощности, какое, наверное, испытывают люди перед лицом неотвратимой погибели. Этот момент навек останется для меня одним из важнейших в жизни, ибо сейчас я твердо убежден, что меня всегда вел вперед рок, от которого не уйти, не убежать. В своих воспоминаниях о нашей первой встрече на школьном дворе в Итоне Даунт сравнил меня с неким посланцем рока, словно он знал тогда, как я сейчас, что наши с ним судьбы неразрывно связаны. Может, утраты, понесенные мной в результате его давнего предательства, являлись всего лишь предвестниками более крупной потери, настигшей меня теперь? Ужасная эта мысль была мне как ножом по сердцу. Но опять-таки от отчаяния меня спасло утешительное соображение, что ни он, ни я не знаем, куда приведет нас жребий. Кому суждено получить финальный приз? Настоящему наследнику или назначенному? Покуда нет окончательного ответа на этот вопрос, я должен надеяться и верить, что в конце концов все же достигну благоденствия, положенного мне по праву рождения. Однако я не переставал поражаться злой иронии судьбы и не сумел сдержать горькой усмешки.

74