Смысл ночи - Страница 177

177

Сейчас 13 ноября 1854 года. Место: комнаты Легриса в «Олбани». Время: спустя час после рассвета.

Легрис подошел к окну и раздвинул портьеры, впустив в душную комнату бледно-жемчужный свет. Ночь после нашего ужина в гостинице Милварта прошла за разговором, и я изложил своему дорогому другу подлинную историю Эдварда Глайвера, умолчав лишь о убийстве Лукаса Трендла и своем твердом намерении предать смерти и Феба Даунта. Сейчас передо мной стояла задача выяснить личность шантажиста и разобраться с ним, а потом я переведу все свое внимание на Феба Рейнсфорда Даунта.

Легрис смотрел на меня с таким напряженно-серьезным видом, что я начал жалеть, что открыл ему всю правду.

— Ну что ж, — проговорил он наконец, — я думал, ты в беде, и оказался прав. Бог знает, Джи, почему ты молчал раньше. Я хочу сказать, старина, ты мог бы дать другу возможность помочь тебе. Но теперь это дело прошлое. — Он потряс головой, словно обдумывая какую-то поразительную мысль. — Старый лорд Тансор, ну надо же. Тяжело тебе пришлось, Джи. Чертовски тяжело. Даже не представляю, что бы я чувствовал на твоем месте. Подумать только, родной отец! — Он снова потряс головой, потом продолжил более бодрым и решительным тоном: — Но вот Даунт — совсем другое дело. С ним надо разобраться. — Он немного помолчал, явно задаваясь каким-то вопросом. — Чего я не возьму в толк, так это почему Даунт прислал мне свою книжку с просьбой передать тебе. Разве мисс Картерет не сказала бы ему, где тебя найти?

— Могу лишь предположить, что он ведет со мной какую-то игру, — ответил я. — Вероятно, хотел таким образом предупредить меня, чтобы я оставил попытки расквитаться с ним; хотел дать понять, что легко может добраться до меня.

На лице Легриса отразилось сомнение. Потом он вдруг резко повернулся ко мне, с возбужденно горящими глазами:

— Слушай! Копии! У тебя же остались копии письменного показания и всего прочего, которые ты отослал старине Тредголду!

— Они пропали.

— Как так?

— По возвращении из Эвенвуда, после встречи с мисс Картерет, я нашел дома письмо от мистера Тредголда. Там произошла кража со взломом — брат и сестра повели его в церковь, и дома никого не осталось. Полагаю, это Плакроуз постарался. Ничего ценного не пропало, только бумаги и документы. Они в любом случае не имели законной силы: все написаны моей рукой. Я сделал еще одну копию письменного свидетельства мистера Картерета, но она теперь не поможет. У меня нет ровным счетом ничего.

Разочарованный, Легрис откинулся на спинку кресла. Но после минутного молчания он хлопнул ладонью по подлокотнику.

— Завтрак, вот что нам сейчас нужно.

И мы отправились в таверну «Лондон», чтобы съесть яичницу с беконом и подрумяненные хлебцы с устрицами, а потом обильно запить все кофием.

— Не вижу смысла ходить вокруг да около, старина, — сказал Легрис, когда мы вышли из таверны. — Твое дело гиблое. Вот и все, что тут можно сказать.

— Похоже на то, — уныло согласился я.

— Еще у нас имеется наш друг с реки. Веселый лодочник. Думаю, он сообщник Даунта, приставленный следить за тобой. Как нам быть с ним, интересно знать?

Поистине удивительно, как одно-единственное слово или фраза, произнесенные другим человеком, порой проливают свет на загадку, над которой мы долго и безуспешно ломали голову. Неужто моя тупость безгранична? Сообщник Даунта? Я знал только об одном сообщнике: Джосае Плакроузе. Далее последовала быстрая и, на мой взгляд, убедительная цепочка рассуждений. Если Плакроуз был человеком в лодке, значит, он же был человеком, похлопавшим меня по плечу на выходе с кладбища Эбни после похорон Лукаса Трендла и возле Диорамы после прогулки с Беллой в Риджентс-парке. В конце концов, мисс Картерет обмолвилась, что Плакроуз следил за мной до Стамфорда. Давно ли за мной велось наблюдение? Потом мысль перескочила на другое. «Конец пришел, пришел конец, подстерегает тебя; вот дошла, дошла напасть». В уме моем снова прозвучал зловещий стих из Иезекииля, к которому отсылали цифры, выколотые иголкой на первой записке шантажиста. Шантаж? Нет, то было предостережение — от моего врага. Джукс, теперь понял я, здесь совершенно ни при чем. Записки посылал Даунт.

— Что пригорюнился, доблестный рыцарь? — Легрис сердечно хлопнул меня по спине. — Выглядишь ты паршиво, но оно и не удивительно. Вот уж поистине — мистер Темная Лошадка! Но не беспокойся. Лучший из Легрисов на твоей стороне, что бы ни случилось. Теперь ты сражаешься не один. У меня еще осталось время до отъезда в полк, и я полностью в твоем распоряжении. А потом, возможно, ты отправишься путешествовать до моего возвращения. Что скажешь?

Я пожал Легрису руку и поблагодарил от всей души, хотя думал я совсем о другом: о выводах, следующих из моей запоздалой догадки.

— Куда теперь? — спросил он, сжимая трубку в зубах.

— Я домой спать.

— Я провожу тебя.

Я разоблачил своего шантажиста, хотя мой враг замышлял вовсе не шантаж, теперь я был уверен в этом. У меня не осталось ничего, чтобы отдать ему, а он при желании мог пойти в полицию и обвинить меня в убийстве Лукаса Трендла. Может, он просто показывал свою власть надо мной? Поразмыслив над этим вопросом, я пришел к выводу, что подобный поступок вполне в духе Даунта, этого злобного ничтожного выскочки; но теперь я начал чувствовать другую, более грозную опасность, скрытую за этой милой проделкой, — опасность, которую видел мистер Тредголд, но о которой я до сих пор не задумывался. Даунт приставил Плакроуза следить за мной, и теперь он знал про Лукаса Трендла. Записка Белле и приглашение на похороны моей жертвы были просто шуткой. Но какую цель он преследовал в действительности?

177